Неточные совпадения
В комнате, отведенной Самгину, неряшливо разбросана была
одежда военного, на столе лежала сабля и бинокль, в кресле — револьвер, привязанный к ремню, за ширмой кто-то всхрапывал, как ручная пила.
Масленников весь рассиял, увидав Нехлюдова. Такое же было жирное и красное лицо, и та же корпуленция, и такая же, как в
военной службе, прекрасная
одежда. Там это был всегда чистый, по последней моде облегавший его плечи и грудь мундир или тужурка; теперь это было по последней моде статское платье, так же облегавшее его сытое тело и выставлявшее широкую грудь. Он был в вицмундире. Несмотря на разницу лет (Масленникову было под 40), они были на «ты».
Икона эта вида «грозного и престрашного» — святитель Мир-Ликийских изображен на ней «в рост», весь одеян сребропозлащенной
одеждой, а лицом темен и на одной руке держит храм, а в другой меч — «
военное одоление».
«Каким образом может существовать сословие, — спрашивал сам себя Ромашов, — которое в мирное время, не принося ни одной крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие
одежды, живет в чужих домах, а в
военное время — идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?»
«Странно, — думал Козельцов, глядя на своего командира, — только 7 недель, как он принял полк, а как уж во всем его окружающем в его
одежде, осанке, взгляде видна власть полкового командира, эта власть, основанная не столько на летах, на старшинстве службы, на
военном достоинстве, сколько на богатстве полкового командира.
— Всем юнкерам второго курса собраться немедленно на обеденной площадке! Форма
одежды обыкновенная. (Всем людям
военного дела известно, что обыкновенная форма
одежды всегда сопутствует случаям необыкновенным.) Взять с собою листки с вакансиями! Живо, живо, господа обер-офицеры!
Изо всех окон свесились вниз милые девичьи головы, женские фигуры в летних ярких ситцевых
одеждах. Мальчишки шныряют вокруг оркестра, чуть не влезая замурзанными мордочками в оглушительно рявкающий огромный геликон и разевающие рты перед ухающим барабаном. Все
военные, попадающие на пути, становятся во фронт и делают честь знамени. Старый, седой отставной генерал, с георгиевскими петлицами, стоя, провожает батальон глазами. В его лице ласковое умиление, и по щекам текут слезы.
— Отчего я вас вижу в монашеской
одежде? Вы, мне говорили, прежде были
военный? — спросила Муза Николаевна своего гостя.
Затем, как ни добивался Пафнутьев, кто приходил, какого вида и роста,
военный или статский, в
одежде или без таковой, молодой или старик, — так ничего и не добился.
И мир твоим костям! Они сгниют,
Покрытые
одеждою военной…
И сумрачен и тесен твой приют,
И ты забыт, как часовой бессменный.
Но что же делать? — Жди, авось придут,
Быть может, кто-нибудь из прежних братий.
Как знать? — земля до молодых объятий
Охотница… Ответствуй мне, певец,
Куда умчался ты?.. Какой венец
На голове твоей? И всё ль, как прежде,
Ты любишь нас и веруешь надежде?
Широкая пепельного цвета
одежда его, похожая на епанчу [Епанча — длинный, широкий плащ; короткая суконная накидка у
военных, введенная Петром I.], с длинным, перекинутым назад капюшоном, была опоясана ремнем.
Кто бы не сказал, смотря на него: Антиной [Антиной — юноша, отличавшийся редкой красотой, любимец императора Адриана (ум. в 130 г.).] в
одежде военной!